Алексей ФЕДОРОВ:

 

- Мы сопровождали колонну наливников-бензовозов, направлявшихся в Гардез. Дорога проходила через «зеленку». Как и предполагалось, на колонну был налет. Нападение отбили. На обратном пути на этом же месте нас снова встретили. Меня ранило - пуля прошла насквозь в нескольких миллиметрах над сердцем и вышла через лопатку с дырчатым переломом. Повезло, что не застряла. Взводному, старшему лейтенанту Алексею Петровичу Шушарину оставалось до возвращения в Союз всего неделю. Он тоже скобарь, жил в Пскове в офицерском общежитии. Когда меня скосило, упал, взводный схватил мой пулемет (номер помню до сих пор - ПКМ СР-303) , встал во весь рост и стал стрелять, прикрывая меня и товарищей. Я тогда еще подумал: «Алексей Петрович, тебе же домой ехать, нет, чтобы лишний раз не высовываться, а ты такое творишь». Не каждый день, конечно, такие стычки с духами случались, но бывали. В них гибли ребята, это было ужасно. Как сейчас помню то непередаваемое чувство, когда сел на борт, чтобы лететь домой. Нет таких слов, чтобы передать это состояние - даже не радость, не эйфория, а более сильное и глубокое переживание. В голове крутилось: «Все -дембель. Живым возвращаюсь. Все позади...»

Судьба снова нас свела со взводным, но - поздно. Отец у меня похоронен на вторых Орлецах. Как-то был на кладбище и случайно обратил внимание на могилу десантника, находящуюся через ряд от нашей. Подошел, смотрю на портрет, читаю имя. Это же мой взводный! Я прямо обомлел. Надо же, как несправедлива обошлась судьба с ним: такую войну прошел, а погиб в мирное время..

Евгений НИКОЛАЕВ:

 

- Служил в разведроте. Были молодыми и в Афгане занимались тем, к чему готовились, чему учились. Больше всего обидно, когда гибли молодые ребята. С грустью все это вспоминается. Из моей группы погиб Коля Черных, прикрывавший раненого товарища. В Колю попал снайпер - в лоб под каску. О чем-то лучше вообще не рассказывать. Нам-то не страшно, другим страшно.

Вернулся из Афганистана, продолжил службу. Лег-Й кой она нигде g не была. Довелось воевать в Чеч-^ не, в Боснии в командировке по-g бывал. Пригодился афганский & опыт. Афганистан до сих пор в голове: помню все маршруты по горам. Разведка ведь везде пешком ходила. Панджшерское ущелье я прошел ногами от населенного пункта Анавы до изумрудных родников, практически до конца. Был командиром группы охраны саперов, мы всегда двигались впереди колонны, перед саперами.

Александр СИМАКОВ:

 

- Когда нас на аэродроме распределяли по бортам, мы тогда еще не знали, где окажемся. Имелись лишь догадки - Афганистан или Иран. Служил на должностях командира взвода, заместителя командира роты, исполнял обязанности командира парашютно-десантной роты. Участвовал во многих операциях. Со своим взводом выполнял боевые задачи, действовали смело и уверенно. Потерь, за исключением одного гвардейца - младшего сержанта Федорова, у меня не было. Имею два ранения - одно в ногу, другое в голову. Слава Богу, жив и относительно здоров. Есть боевые награды - медаль «За отвагу», орден Красной Звезды. После Афганистана тоже награждался боевыми наградами. Об этой войне не люблю говорить. Кровь, грязь, переживания. Зачем об этом людям, которые в той войне не участвовали? Одно скажу: самые большие противники войны - это военные. Хотя мы учились военному делу и готовы все повторить, если потребует Родина. Подчеркиваю, я и мои товарищи - за то, что бы войн больше нигде не было!

Александр ДРОБ:

 

- Многое вспоминается - героические, трагические, курьезные моменты... На войне все имеет место. Молодые в то время были, поэтому тяготы службы по-другому воспринимались. С годами невольно вспоминаешь, казалось бы, о совершенно обыденных вещах, которые тоже были частью нашей армейской жизни. Например, у нас имелась очень хорошая жаркая стационарная баня. Построили ее сами из того, что оказалось под рукой - досок ящиков из-под снарядов, бронелиста, который пошел на топку. Дров там не имелось, поэтому использовали дизтопливо. Было здорово, когда кто-то прилетал из Союза и привозил - березовый веник! А еще с бортами приходили письма, это становилось настоящим праздником. Сейчас, когда бумажные письма никто не пишет, этого просто не понять. Они сохранились у жены. Никогда их не перечитывал, не хочу возвращаться в то время.

Галина ПОДЛИПСКАЯ:

 

-    Я пришла на торжественный митинг потому, что муж был военным, воевал в Афганистане в самом первом заходе. Всегда переживал за своих сослуживцев. Будучи в Афганистане, тяжело заболел. Месяц лежал на кровати, постепенно превращаясь в скелет. Вставал с постели только с помощью солдат. Ему никто не верил - считали, что притворяется. Повезло - случайно попался на глаза приезжему врачу из Союза, и тот сразу устроил его в гражданский кабульский госпиталь. Там поставили диагноз - воспаление легких, подлечили. Когда муж приехал в отпуск, он был не похож на себя, настолько исхудал. Я его не узнала и заплакала, стала откармливать. Позже узнала, что их плохо кормили, только сгущенки было вдоволь. В отпуске за раз съедал буханку хлеба.

Валерий ЭЙХВАЛЬД:

 

-    В 1980 году лежал в госпитале, в Ташкенте. Получил ранение, когда ходили «на караван».

До сих пор в легком сидят два осколка. У меня на счету 17 «караванов». Шли они в Афганистан из Пакистана, везли оружие, наркотики. Продвигались тайными тропами по глухой, трудно проходимой местности. Мы организовывали засады. За ночь приходилось проходить по горам с полным боекомплектом и провизией до 42 километров. «Караваны» тщательно, хорошо охранялись. Многие наши ребята погибли в тех стычках, жалко их. Мы-то еще живые.

Александр Милька.

Фото:  osssr

Комментарии