Более семисот тысяч ленинградцев похоронены в братских могилах. Выжить удалось немногим, да и то чудом. Среди них - псковичка, ветеран войны, вдова Героя Советского Союза Надежда Баклан. Ей 91 год. В этом возрасте память обычно подводит, но два года, проведенные в блокадном Ленинграде, она помнит до мельчайших подробностей.
- Я себе поклялась, что, пока жива, буду хранить память об ужасах блокады Ленинграда и рассказывать об этом, - говорит Надежда Баклан. - Нельзя, чтобы люди не знали истинную цену победы нашего народа. Несколько лет назад, по предложению властей Пскова, я создала и возглавила общество блокадников. Нас тогда было около 500 человек. Мы, как могли, учили школьников добру и бдительности. Теперь блокадников осталось мало - многие, к сожалению, ушли в мир иной. Но я продолжаю выполнять свой долг, храня память о самых трагических страницах в истории страны, участниками которых мне довелось быть.
Надя по духу и происхождению была представительницей типичной питерской интеллигенции. Мама - выпускница института благородных девиц, гувернантка детей графов Кутеповых, медицинская сестра со знанием французского языка. Папа - инженер на заводе оптико-механических приборов. Вместе с сестрой и братом Надя представления не имела о каторжном труде и голоде. Всему научила война, которая началась через три месяца после её пятнадцатилетия. Вместе с сестрой, которой на тот момент было 17, повзрослели буквально за месяц. Учились в школе медсестер, работали в госпитале, рыли траншеи и окопы, тушили зажигательные бомбы, прятались от бомбежек, пухли от голода и жажды, падали от усталости. И потихоньку привыкали к смерти, которая плутала за ними по пятам. Люди гибли сотнями, многие прямо на глазах - раненые, случайные прохожие, соседи, друзья.
- Однажды мы с сестрой проходили по улице и увидели ужасное зрелище: солдаты вырыли огромный котлован, рядом стояли машины и повозки с трупами, которые находили на улицах и в подвалах. Их складывали рядами, - вспоминает Надежда Павловна. - Затем по дощатому настилу съезжал каток и утрамбовывал тела, как бы укатывая в асфальт. И там было много рядов до верха котлована. Спустя семь лет мы с сестрой пришли на это место. На нем не росла трава, даже сорняки, не было ни деревьев, ни птиц.
Надя должна была погибнуть трижды. Первый раз в бомбоубежище, когда туда, буквально вслед за ней, влетел и разорвался снаряд. Девушку спасла чистая случайность - стоящая рядом кровать взлетела на воздух и сложилась над ее головой «домиком». Все Надины соседи по убежищу были убиты или серьезно ранены, а ее лишь немного поцарапал застрявший в виске осколок. Второй раз смерть бросила ей вызов в длинной очереди за жмыхом. В мирное время этот корм предназначался лошадям, но блокадникам он заменял и хлеб, и лакомство. В тот день по ленинградцам пулеметной очередью прошелся вражеский самолет. Люди, стоящие спереди и сзади, упали замертво, Надя уцелела. Третий раз чудесное спасенье девушки состоялось уже на «дороге жизни», по которой ее семья уезжала из блокадного Ленинграда в эвакуацию. Машины с людьми попали под обстрел и стали тонуть. И только Наде с младшим братом Левой удалось пережить страшную ночь...
Семья вернулась в Ленинград в 1947 году. Впятером ютились в комнатке 8 квадратных метров. Но и этой немыслимой тесноте радовались, как хоромам - главное, что не было войны. Впрочем, потери продолжились и в мирное время. Надежда похоронила родителей, брата, мужей, сыновей. Спасала любимая работа. Переехав в Псков в 60-ые годы, она трудилась медсестрой, фельдшером и диет-сестрой в разных учреждениях здравоохранения города. И занималась общественной деятельностью, помогая решать проблемы блокадников, пополняя псковские архивы уникальными фотографиями и воспоминаниями, рассказывая школьникам об ужасах военного лихолетья.
- У меня только одно желание - чтобы люди были добрыми, внимательными, хранили память и были достойными своей Родины, - подчеркнула Надежда Баклан.
Ульяна МИХАЙЛОВА.
umi@province-pskov.ru
