983-И ПРЫЖОК

Юрий Кириллович - коренной москвич. Окончил суворовское училище, Рязанское десантное, военную академию имени Фрунзе, Академию Генерального штаба. Служил на разных должностях. Однажды небо подарило ему второй день рождения. Случилось это 16 марта 1987 года в 550-ти километрах от Благовещенска, в забытом Богом посёлке Магдачи, где базировалась 13-я отдельная десантно-штурмовая бригада, которой командовал полковник Соседов.

Шли батальонные учения. Комбриг не упускал случая подняться в небо, чтобы спрыгнуть на спортивном парашюте. Иной раз, когда удавалось выкроить время, со спортсменами совершал по 10 прыжков в день.

Вертолёт Ми-8 набрал высоту в 3000 метров, и командир вслед за спортсменами сиганул в бездну, совершая 983-й по счёту прыжок на спортивном парашюте. Когда оставалось полтора километра свободного падения, комбриг дёрнул кольцо. Парашют не раскрылся.

-    Купол не разрифовался, - объясняет Юрий Кириллович. - Под напором воздуха должен был свободно разойтись, а он повис надо мной, словно груша. Обычная скорость парашютиста - 5 метров в секунду. А я тогда летел со скоростью 30-35 метров в секунду, чуть меньше, чем скорость свободного падения - 50 метров в секунду.

Злосчастную «грушу» комбригу требовалось срочно отцепить и выпустить запаску. Но на парашютах ПО-9 тогда стояли замки отцепки старого образца с тройной системой предохранения, их потом сняли с производства.

-    Один замок сработал чётко, без проблем, другой заклинило, - рассказывает генерал-майор. - Всё, что я пытался предпринять, было напрасно. Меня стало жутко крутить на одном плече. Требовалось отрезать ремни. Выхватил стропорез, но поздно. На высотомере - 300 метров. Схватил запаску, выбросил её по ветру как можно дальше в сторону. Она начала накручиваться вокруг строп основного парашюта. Страшно не было. Все мысли о том, что делать. Мне тогда было всего 43 года.

Жизнь, как это принято показывать в кинофильмах, на пороге смерти так и не промчалась у него перед глазами. До последнего мгновения смотрел только вверх: пытался расцепить стропы, что-то предпринять, чтобы спастись.

-    Если бы я посмотрел вниз и увидел стремительно приближавшуюся землю, у меня бы точно сердце не выдержало, - уверен Юрий Кириллович. - Помню лишь треск и то, как я шмякнулся в сугроб. Открываю глаза - лежу в снегу.

Комбриг должен был разбиться, но ангел-хранитель подставил генералу своё крыло в виде русской берёзки. В этом месте росли худосочные болотные берёзки - длиннющие и гибкие, словно хлысты. За одну из них и зацепился будущий генерал. Сложившиеся парашюты накрутило вокруг ствола. Деревце под тяжестью изогнулось дугой и плавно опустило комбрига в полуметровый сугроб. Всё произошло в одно мгновение. Командир встал, отстегнулся и... на своих двоих отправился к командному пункту.

Про этот случай узнали в Москве, приехала комиссия. Приказом командующего Соседову запретили прыгать. В ответ он подал рапорт, написав: «Прошу отстранить от занимаемой должности. Непрыгающий комбриг не может командовать воздушным десантом». Через месяц пришло разрешение на прыжки.

КОМДИВ СОСЕДОВ

По окончании Академии Генерального штаба Юрий Соседов получил назначение на должность комдива 76-й дивизии, где ему уже приходилось бывать, будучи слушателем академии, а также на учениях.

-    Дивизию я знал. Она мне нравилась. Это была единственная среди десантных дивизия, расположенная компактно. Когда мне предложили должность комдива, я был обеими руками «за», - признаётся Юрий Кириллович. - В 1990 году приступил к обязанностям и сразу столкнулся с отсутствием жилья для офицеров. Для дивизии жильё уже пять лет не строилось. Без квартир было около 720-ти офицеров и прапорщиков. Первым делом пришлось решать эту проблему. Удалось построить 5 домов.

Спустя годы Юрий Соседов «пробьёт» строительство нового городка в Промежицах для бригады спецназа.

ГКЧП

Время командования Юрием Соседовым дивизией пришлось на ГКЧП и первые после Афганистана командировки в горячие точки. Накануне ГКЧП 234-й и 104-й полки с военной техникой загрузили в самолёты и отправили в Москву.

Сели на аэродроме Кубинка. Командира дивизии вызвали в Верховный Совет для дачи объяснений, зачем псковские прилетели в Москву. Он не растерялся и ответил: дескать, личный состав прибыл на уборку картошки. Комдива спасло то, что техника из самолётов не выгружалась, поэтому о её наличии никто не знал.

После введения ГКЧП 234-й полк пошёл на Прибалтику, а Соседов со 104-м полком - на Ленинград. По дороге получили приказ повернуть на аэродром. Там сутки простояли, после чего маршем вернулись в Псков.

На следующее утро к комдиву, который лёг спать в своём кабинете, явился следователь прокуратуры и стал требовать письменный приказ, на основании которого полк пошёл маршем на Ленинград. Приписать Соседову, что это он по собственной воле поднял полк и со всем вооружением выдвинулся на Ленинград, не получилось, несмотря на отсутствие письменного приказа.

ГОРЯЧИЕ ТОЧКИ

Юрию Кирилловичу довелось побывать в командировках в горячих точках - в Южной Осетии и Югославии. В Осетии грузины перерезали осетин, сожгли располагавшийся там российский сапёрный полк. Наши десантники стали стеной между враждующими сторонами.

В Югославии наш герой занимал должность командующего объединёнными вооружёнными силами ООН в секторе «Восток». Здесь миротворцы также стояли на разграничительной линии, разделявшей хорватов и сербов. Ситуация была очень напряжённой. Оружие у сербов было изъято и находилось под охраной сил ООН. В один прекрасный день они восстали, захватили своё вооружение, в том числе танки Т-34, которые заводились с полуоборота, выехали на них, но их угомонили, отобрав технику. Там погибли шестеро миротворцев - подорвались на минах, которыми всё было напичкано вокруг.

По возвращении из Югославии Юрия Соседова вызвали и сказали, что армию сокращают. С учётом его выслуги - 38 лет - предложили уйти на пенсию. Перед этим он получил звание генерала. Указ о его присвоении должен был подписать Горбачёв. Это был последний его указ в должности президента. Однако он вычеркнул из списка фамилии двух комдивов - Соседова и командира 106-й дивизии. Но указом № 1 от 11 января 1992 года президент Борис Ельцин присвоил звание «генерал-майор» Юрию Соседову.

100 ГРАММОВ ЗА ВДВ

Как-то в Псков приехал 73-летний немецкий политик - депутат бундестага, полковник запаса, некогда командовавший десантным полком. Перед этим Пауль написал тогдашнему министру обороны Сердюкову письмо, в котором просил разрешения совершить в России прыжок. Немец собирал значки разных стран, их выдают военным за совершённые прыжки. Каждый его значок был подтверждён реальными прыжками. Пауль к тому времени совершил около 4500 прыжков с парашютом.

Сердюков отказал ему. Тогда немец написал письмо Владимиру Путину, и он не отказал в просьбе. Командующий ВДВ разрешил прыжок на базе 76-й гвардейской дивизии вместе с генерал-майором Юрием Соседовым.

-    Почему именно со мной? Да потому, что я до последнего совершал прыжки. Всего у меня их 1500, - рассказывает Юрий Кириллович. - Мы сделали прыжок с АН-2. На земле нас встретил комдив Виноградский: вручил немцу значок и пригласил в палатку. Там его ждали 100 граммов водки. Пауль свернул значок, опустил в стакан и налил себе полстакана водки. Выпил. Затем немец совершил ещё два прыжка, после чего губернатор пригласил гостя на торжественный приём в честь Дня Победы.

БОЕВОЙ ПЕНСИОНЕР

Сегодня Юрий Кириллович - военный пенсионер. Он много времени уделяет общественной работе, будучи председателем Совета ветеранов 76-й дивизии, а также председателем регионального отделения Общероссийской общественной организации ветеранов Вооружённых сил, членом Общественной палаты Псковской области. Одновременно трудится в военном комиссариате инспектором Министерства обороны - курирует 334-й Берлинский военно-транспортный авиаполк. А еще отвечает за подбор личного состава для службы по контракту в Псковской области.

Александр МИЛЬКА.
province@pskovline.ru.

Фото автора и из архива Юрия Соседова.

Комментарии