- Детство и юность мои прошли в тяжелые военные и послевоенные годы. Родился в деревне Поддубье Логозовской волости Псковского района. Когда исполнилось четыре года, началась Великая Отечественная война. Несмотря на столь юный возраст, хорошо помню и начало войны, и все события, которые происходили с нами в дальнейшем.

В деревне стояли запряженные лошади с телегами, в которые люди грузили все необходимое и двигались по Тямшанской дороге к реке Великой, в район Выбут. Там вброд начали переправляться на другой берег, а вверху уже шел воздушный бой. Советский самолет был сбит и горящим факелом упал в лес. Едва мы успели переправиться, как к обозу подъехали немцы и приказали возвращаться домой. Там оккупанты собрали сход и объявили о новом немецком порядке. Тут же назначили старосту. Началась оккупация, а совсем скоро – и бомбежки. Недалеко от деревни проходила железная дорога, располагалась железнодорожная станция Моглино. Наши самолеты бомбили и дорогу, и станцию, а также и скопления немецкой техники в непосредственной близости от населенного пункта. Бывало, что бомбы взрывались и на огородах за домами. Каждую ночь местные жители с детьми прятались в железобетонных дотах, построенных еще перед войной. В них было настолько тесно, что находиться можно было только стоя или сидя.

Когда немцы начали отступать, и фронт приблизился к Пскову, захватчики начали отправлять людей в Германию. Запомнил, что это происходило ночью, в дождь и под раскаты грома. Вдруг лошадь, которой управлял староста, резко повернула в темный переулок, за которым располагались густые заросли кустарника. Туда же свернули мой отец и еще две подводы. Я до сих пор не понимаю, почему немцы не расстреляли нас там же. Обоз охраняли несколько автоматчиков. Возможно, они не заметили. Не исключаю, что у старосты была с ними какая-то договоренность. Мы выжили и избежали концлагерей. Невозможно понять, как местному старосте удавалось так вести дела, что ни один житель деревни не был расстрелян немцами. После войны все, кто служил немцам, были осуждены на длительные сроки или расстреляны. В нашей деревне таких не оказалось, не пострадал и сам староста. Дело в том, что через него местное население всячески помогало партизанам, и на проводимом после войны следствии это было подтверждено документально. Фашисты на протяжении всей оккупации не обнаружили эту связь… После того, как нам удалось избежать отправки в Германию, до освобождения оставалось 7-10 дней. Все это время мы укрывались в лесу. Оккупантам ничего не стоило организовать облаву и расстрелять нас как партизан. Но фронт стремительно приближался, и фашистам, видимо, было уже не до нас. Кругом пылали пожарища. Отступая, фашисты сжигали деревни и села. В нашей деревне располагался немецкий штаб, и поэтому ее, скорее всего, собирались уничтожить в последнюю очередь.

После того, как Псков был взят, начался артиллерийский обстрел. Снаряды рвались рядом с деревней, немцы в спешке даже не отступали - бежали. Буквально на их плечах в деревню вошла советская разведка. Я хорошо помню молодых ребят в маскировочной одежде, с автоматами. Так и закончилась для нас немецкая оккупация.

Сразу после освобождения Пскова, рядом с нашей деревней расположился военный аэродром. Летчики были расквартированы в домах местных жителей. В нашем доме тоже жили четыре пилота. Над аэродромом и рядом с ним часто происходили воздушные сражения. Я видел, как над деревней были сбиты два немецких самолета, и сделал это летчик Виктор Пашков, живший в нашем доме. Я очень им гордился. День победы военные и местные жители встретили с таким ликованием, которое мне трудно описать.

Лариса АНДРЮШИНА.

ali@province-pskov.ru

Комментарии