Волею случая я, родившаяся в 1953 году, оказалась на встрече участников и тружеников тыла Великой Отечественной войны, которая состоялась накануне первомайских праздников в Середке. Из окрестных деревень приехали на эту встречу тридцать пять жителей Серёдкинской волости.
Мы как-то уже привыкли к парадным фразам и благодарностям, традиционно произносимым на подобных мероприятиях. Но эту встречу казённым словом мероприятие язык не поворачивается назвать. В душевной обстановке, за праздничным столом ветераны вспоминали прошлые тяжелые годы войны и послевоенной жизни. Читали стихи собственного сочинения, пели песни. Не обошлось и без пляски под звонкие частушки. Пяти юбилярам: Антонине Михайловне Голубевой, Полине Ефимовне Колесниковой, Марии Алексеевне Васильевой, Нине Ивановне Гусаровой, Матрёне Васильевне Евстафьевой, которым исполнилось 80, 85 и 90 лет, были вручены подарки - теплые цветастые одеяла.
Но главное, что оставило очень сильное впечатление от этой встречи - воспоминания, с выстраданной болью, не утихшей с годами. Я слушала рассказы очевидцев событий военных лет и думала, как мало, в сущности, мы знаем о войне из уст живых свидетелей тех событий.
- Гверздонская волость - партизанский край. Немцы здесь особенно лютовали, - вспоминает Зинаида Павловна Дмитриева, 1929 года рождения, жительница деревни Залединье (Бучкина Гора) бывшей Гверздонской волости. - Одеть-обуть и поесть было нечего. Мы с убитых снимали ватники, отрезали рукава (серединка ватника была в крови или разорвана). Девочки натягивали эти рукава и носили, как чулки. А однажды зимой был такой сильный обстрел, что я всю ночь пролежала ничком на земле, боясь поднять голову. Снег подо мной растаял до самой земли. А я даже не простудилась.
- Уже 7 июля 1941 года немцы вступили в Середку, - вспоминает Юрий Васильевич Жуковский, 1938 года рождения, семья которого: мать, отец и шестеро братьев и сестёр вместе с ним пережили немецкую оккупацию в родном краю. - Местное население не успело эвакуироваться. В сорок первом - сорок втором годах немцы относились к местным жителям лояльно. Но в конце 42-го и 43-м годах стало активизироваться партизанское движение. За малейшие подозрения в связи с партизанами немцы безжалостно расстреливали целые семьи, брали заложников и тоже их расстреливали. Так были расстреляны семьи в деревнях Лочкина, Вешняково, Кратковские Ледины. Многих расстреливали прямо в Середке и сбрасывали в ров (бывший противотанковый). Люди были вынуждены прятаться в лесу. Уезжали целыми поселками. Наша семья также убежала по реке в урочище Лочкина. Жили в землянке. Из золы делали щелок. Им стирали белье и мылись. Вшей было так много, что когда мать вешала рубашку над каменкой, они падали и громко щелкали. У нас была и корова. Если бы не она, не выжили бы. Когда немцы делали облавы, мы все уходили в болота, а отец оставался с ружьем неподалеку от коровы. Говорил, если немцы корову найдут, я ее убью. Вам хоть мясо останется. В болота немцы не ходили. Боялись. В нашей деревне была учительница Новикова. Ей было всего двадцать лет. Окончив школу, она стала преподавать. Была связана с партизанами. Немцы ее замучили. Кто-то предал партизанскую связную. Закопали ее у Бабинской рощи. Отец мой тогда боялся, что она рассказала про нашу семью. Но она никого не выдала. Отец был благодарен ей до конца жизни. В Книге Памяти она есть. А могилки так и нет…
Освобождение началось от деревни Теребище. 23 февраля наши войска освободили Середку. При наступлении погибло много немцев. Трупы никто не убирал. Весной они вытаяли из снега. Грузили их вилами на телеги и увозили. С убитого немца сняли валенки. Я в них и в школу ходил… Тяжёлое было время, безжалостное. Голод. Хлеб по карточкам. Я думал, что никогда не наемся. Даже сегодня это очень трудно вспоминать. Но нужно. Потому что это не только пережитое нами, ветеранами, лично. Это история всего народа.
Наталья КУГАЕВСКАЯ.
