...Толю Семенова в классе окрестили «фантазером». Он сочинял разные невероятные истории, и потом воплощал их в рисунках. Однажды домой к Семеновым пришел учитель. Он посоветовал родителям отдать ребенка в художественную школу. Мама с готовностью согласилась, отец был категорически против. Он сказал, что художник - это не специальность, что Толя, как и он, станет гидротехником.
Он начал рисовать с семи лет. Самые яркие впечатления детства - дача летом, цветы, детский сад, где впервые сел на лошадь. Еще папу рисовал, потому что редко видел его. Папа, крупный специалист, все время находился в командировках. Он рисовал себя и папу на первомайской демонстрации. Отец нес его на плечах, а в руках счастливый сын держал нарядный шарик. Потом началась финская война. Ленинград - прифронтовой город. Все мальчишки знали, что такое «линия Маннергейма» и доты. Юный художник старательно рисовал извилистую линию окопов, вспышки выстрелов... К сожалению, военная тема не скоро отпустила юное воображение. В блокадном Ленинграде Толя Семенов рисовал мертвый город. Однажды папа на несколько дней приехал домой. Ему было поручено вывезти в тыл ленинградскую профессуру.
- Мы как-то шли с ним по пустынной зимней улице, впереди нас брел человек, - вспоминает Анатолий Васильевич.- Вдруг, он тяжело падет в сугроб. Мы подошли, папа наклонился, послушал и сказал, что человек мертв.
Он и сейчас не может забыть эту картину с мертвым человеком на пустынной заснеженной улице. Однажды Толя стал свидетелем пожара в общежитии Ленинградского университета, оно загорелось от попадания фугасной бомбы. Пожарные выносили на улицу тела, которые походили на сожженные спички, и складывали их рядами. Он рисовал на папиной чертежной бумаге жуткие блокадные картины, которые после войны раздал по ленинградским музеям.
- Почему вы это рисовали - трупы, холод, разрушенные дома? - Пытаемся мы разобраться в мотивах, которые двигали двенадцатилетним художником.
- Постоянно чувствовал в этом необходимость, - ответил Анатолий Васильевич. - Все, что замечал, переносил на бумагу. Когда под окнами нашего дома появились пленные немцы, расчищавшие от завалов улицу, стал рисовать и их.
В 1943 году сотню подростков из Петроградского района призвали в военно-морские экипажи. В это число попал и Толя. Он служил на «малом охотнике» помощником моториста. Во время авиационного налета становился вторым номером пулеметного расчета. «Охотники» часто уходили к финским берегам с десантом. При высадке на берег часть десанта погибала, часть возвращалась ранеными на корабли. После одного такого рейда, когда «охотники» возвращались в Кронштадт, он простудился и тяжело заболел. Эта болезнь будет не отпускать его многие годы, мешать творчеству, путать планы...
На войне он рисовать не мог. Только смотрел и запоминал. Потом некоторые сослуживцы побывали у него дома: и грозный боцман, которого за густые и лихо закрученные усы прозвали «Тараканычем», и стрелок-радист, и моторист. Молодой художник рисовал их портреты.
- Удивительные были люди. Все деревенские, но по духу, мироощущению - настоящие интеллигенты. Теперь на российских просторах таких людей редко встретишь, - с оттенком грусти и сожаления замечает художник.
Так получилось, что в его обширном портретном цикле нет ни одного псковича. В Пскове он рисовал только Кремль, в разные времена года и с разных точек. Семенов впервые приехал в наш город в конце 40-х годов из-за проблем со здоровьем. И сразу был очарован архитектурой, особенно Кремлем. Каждый день утром уходил с мольбертом в город. Как-то к нему подошли две подружки. Одна постояла у мольберта, посмотрела и пошла дальше, другая осталась. Сказала, что тоже любит рисовать. Он попросил ее принести рисунки... Та охотно согласилась, и на следующий день молодые люди снова встретились в Кремле. Девушку звали Маргарита. Они четыре года переписывались. Анатолий, скучая по любимой, лепил ее изображение из пластилина. Появлялись деньги, бежал на телеграф, заказывал разговор с Псковом. Когда пришло время, Анатолий и Маргарита стали мужем и женой. Жили долго и счастливо. А двадцать лет назад семья переехала в Псков. На следующий день после приезда, еще вещи лежали по всей квартире неразобранными, а он с утра уже отправился рисовать любимый Кремль.
Три года назад Маргарита умерла. Первое время от тоски спасало творчество. Но вскоре стало отказывать зрение, и жизнь превратилась в бессмысленное существование... Он многое успел сделать за свой долгий век: рисовал афиши, иллюстрировал детские книги, занимался глазурной росписью на фарфоровом заводе в Ломоносове. Финны обратили внимание на его работы и попросили дирекцию завода направить Анатолия Семенова в командировку в город Тампере, где они открывали предприятие по расписыванию детских сервизов.
Из прежней жизни у него остались фотографии семьи, форменная фуражка отца, да старинные часы, которые давно остановились на половине второго. Вся его семья на лениградских кладбищах. Мама прожила долго, папа ушел из жизни в войну. Давно не стало тетушек, с которыми он пережил блокаду. Перед войной умер дядя, царский офицер, который командовал полуротой, охранявшей семью Николая II. Душевное успокоение художник находит в беседах с приятелем, бывшим преподавателем пения Валентином Романовичем Канном. Тот и забил тревогу, когда узнал, что друг в отчаянии собрался сжечь картины - пошел в музей и рассказал там о художнике Семенове, а потом позвонил в редакцию «Псковской провинции». Домой к Анатолию Васильевичу приехали искусствоведы. Они удивлялись, почему раньше ничего не знали о том, что в их городе живет такой мастер. Он подарил Псковскому музею-заповеднику 75 своих работ.
Зрение Анатолию Васильевичу Семенову можно восстановить. Его осматривали специалисты медицинского института. На лечение, сказали медики, потребуется 110 тысяч рублей. Таких денег у художника нет. Но есть немалые заслуги перед Отечеством. Когда Анатолий Васильевич попытался робко напомнить о них, один из профессоров заметил, что институт с недавних пор принадлежит бельгийцам, а новые владельцы с заслугами россиян перед своей страной не считаются. И что же теперь делать?
Евгений ПРОХОРОВ.
Фото автора.
