ПОЧТИ ШЕКСПИРОВСКИЕ СТРАСТИ
- Не имеет значение, где и в каком объеме получать знания, - говорит Владимир. - Главное, чтобы они отложились в голове и имели практическое применение. Программа обучения, разработанная и навязанная свыше, не оставляет человеку свободу выбора. Поэтому я еще в детстве сделал акцент на самообразование. На мой взгляд, любому делу надо учиться, а научившись - достигнуть в нем блеска и совершенства.
Блистать Миронов начал еще в детстве. Его первой, страстной и, главное, взаимной любовью стала сцена. В 4 классе он поступил в театральную студию при Доме пионеров. На одной из новогодних елок его заприметил режиссер народного театра Михаил Иванов, искавший исполнителя на детскую роль в пьесе Островского. По тем временам попасть на сцену легендарного, лучшего на Северо-Западе России народного театра было равноценно крупному выигрышу в лотерею. Поэтому Владимир согласился, не раздумывая. Изначально он поставил перед собой амбициозную для десятилетнего мальчишки задачу - работать на сцене на одном уровне со взрослыми, и даже в чем-то их превзойти. К чести старших коллег, у них не было профессиональной ревности к юному актеру. Напротив, Володя чувствовал себя «сыном полка», которому стремились привить самое лучшее. А он, как губка, впитывал советы корифеев псковского театра. Сценическая карьера нашего героя длилась 12 лет и завершилась только после его переезда в Ялту. А через несколько лет народный театр распался…
Казалось бы, с ярко выраженным актерским талантом и внушительным списком ролей, нашему герою прямая дорога в театральный вуз. Да и в школе однокашники неспроста дразнили его «профессором». Но Владимир решил, что сцена останется увлечением, и выбрал более конкретную и приземленную специальность - газоэлектросварщика. О чем впоследствии ни разу не пожалел. Дело мастера боялось, а сам он даже в трудные времена ни в чем не нуждался. Окончив училище с повышенным разрядом, Владимир был направлен на предприятие СУ-222. Мастерству учился у кавалера ордена социалистического труда Ивана Тимофеева. Но рабочий стаж был прерван службой в армии. Для Владимира, который с детства привык попадать в нестандартные ситуации, день призыва в армию был похож на спектакль в духе комедии положений. Однажды к нему в цех пришел прапорщик из военкомата и сказал: «Собирайся, ты уже 17 лет, как служишь». Вот так, из-за путаницы в бумагах Миронов был отправлен в часть «задним числом». За два часа из пацана в стили хиппи, он превратился в рядового ВДВ. Вместо длинных волос - прическа «под Котовского», вместо джинсов-клеш – солдатские портянки…
ЦЕНА ТВОРЧЕСТВА
- Как только творческому человеку на искусстве приходится зарабатывать деньги, он начинает халтурить, - говорит Владимир. – Пишет, а перед глазами деньги. И это всегда чувствуется в готовом «продукте». А ведь все по-настоящему великие люди были либо сказочно богатыми, либо нищими, как крепостной Шишкин. У меня в этом смысле вариант оптимальный. Я разделяю творчество и «кусок хлеба».
Владимир вот уже двадцать лет преподает в одном из ялтинских училищ. И делает это в свойственной ему манере: размашисто, искрометно и артистично, словно на сцене народного театра. После его лекций, на которые студенты идут, как на праздник, не полюбить газоэлектросварку невозможно в принципе. А после работы у нашего героя начинается совсем другая жизнь. Каждый вечер, без перерыва на выходные и праздники, он занимается самообразованием и пишет стихи. Что бы в его жизни не происходило, но минимум два часа в день на творчество – это святое. Честно говоря, Владимир вдребезги разбил все мои представления о поэтах. Мне всегда казалось, что это люди импульсивные, хаотичные и крайне неорганизованные. И творят они только тогда, когда есть вдохновение, а все остальное время ждут своей Музы, как медиумы – прихода духов. Но у нашего героя все происходит с точностью до наоборот.
- В основе любого творчества лежит только пять процентов таланта, - убежден Владимир. – Все остальное – это каторжный труд и умение концентрироваться. Я с большим подозрением отношусь к поэтам, утверждающим, что стихи им надиктовывает «кто-то свыше». Речь идет о графоманстве, и не более того. Настоящая поэзия требует более серьезного, глубокого и, если хотите научного подхода. И в этом смысле я согласен с Маяковским, который утверждал, что человек, не умеющий работать по задаче – не поэт.
Правда, в отличие от своего легендарного коллеги и тезки, Владимир Миронов-Крымский ставит перед собой задачу сам. И рано или поздно с ней справляется. Например, сейчас он задался целью стать лауреатом Пушкинской премии на ежегодном литературном фестивале в Ялте. Два предыдущих года до победы нашему герою не хватало всего нескольких баллов, но теперь Миронов не намерен никому уступать. В ближайшее время он планирует написать цикл стихов о Пушкине. Но прежде, чем приступить непосредственно к поэтическому творчеству, Владимир полгода досконально изучал жизнь поэта, штудировал монографии, и, наверное, в тысячный раз перечитывал любимые произведения. Впрочем, о чем бы Миронов не писал, его стихи никогда не появляются случайно или впопыхах. На одно произведение, законченное и отшлифованное до филигранного блеска, может уходить от нескольких дней до нескольких месяцев.
Миронов-Крымский не любит однообразия и монотонности, особенно в творчестве. И оттого постоянно экспериментирует. Например, два года назад он учредил новое течение в поэзии, назвав его арьергардизмом. Узкие газетные рамки не позволяют остановиться на этом более подробно. Но суть нового (а фактически - хорошо забытого старого) литературного направления заключается в сохранении достижений классического стихосложения и продолжении его развития. У Миронова уже появились сотни последователей. Сейчас поэт увлечен еще одной теорией о влиянии звуков на подсознание человека.
Ульяна МИХАЙЛОВА.
umi@province-pskov.ru
Фото Александра МИЛЬКИ.
