ДЕВОЧКИ, ДАВАЙТЕ ПОМОЛИМСЯ?

Здравствуй, дорогой дневник! Помнишь, в прошлый раз писала тебе что в нашем женбате очень много болтушек? Некоторые неугомонные «ударницы», несмотря на то, что живут вместе (я уже упоминала ранее что на время съёмок нас поселили в Пушгорах), не могут наговориться все 24 часа в сутки. Недавно две барышни, например, увлечённо обсуждали, «замутили» ли бы они друг с другом, если бы одна из них была мужчиной. Участница того памятного диалога потом ещё добавила, что у неё и вовсе «гормональный срыв». Мда, нельзя всё-таки девушек надолго без мужского внимания оставлять. Сорвутся ещё…

Но вот вчера всё свободное и не очень свободное время разговаривали не только эти мадемуазель. Мы по-доброму посмеивались, что до сих пор, за все полтора месяца съёмок, единственными словами, которые озвучила в кадре массовка, было лишь «У!», старательно произнесённое по требованию режиссёра одной из нас. Мы жжём сердца людей не глаголом - междометием! Но днём ранее нам дали-таки роль со словами. Снимали сцену подготовки к бою. Тогда, перед наступлением, девушки сообща читали молитву. Листочки с её текстом нам дали утром. А потом зазвучало: «Девочки, собирайтесь, давайте помолимся!». Сказано оно было с самыми добрыми намерениями: несколько часов спустя сложный текст с обилием не совсем понятых слов нужно было знать назубок. Несмотря на «коллективные молитвы», попытку этимологического анализа и строгие наказы помощников режиссёра, большинство участниц батальона выучили только первые строки. Почувствовали себя как на экзамене, разве что «шпаргалки» девчонки прятали не в чулки, а в шинели или фуражки. Но, как оказалось, ничего страшного в этом не было: после съёмок сцены мы с выражением читали текст по бумажкам для звукового дубля. Видимо, выучить молитву наизусть нас просили только для того, чтобы хотя бы на этот день пресечь в рядах разговоры в духе «Если бы ты была не девушкой, а мужчиной, с кем из нас ты бы «замутила»?»

Сцену мы снимали в лучах заходящего солнца. Мой дорогой дневник, представь лениво уплывающее во мглу ярко-оранжевое солнце, окружённое ультрамариновыми тучами; розоватые облака, накрывающие собой золотистые кроны деревьев; 120 коротко остриженных женских затылков, склонённых над мерцающими огоньками свечей, и ты поймёшь, почему даже самые разговорчивые из нас в этот раз прерывали чтение молитвы разве что затем, чтобы восхищённо выдохнуть шёпотом: «Смотрите, как красиво…».

МЫ ВСПЫХИВАЛИ НЕ ОТ СТЫДА

Ну вот, докатилась. Теперь я не только обращаюсь к дневнику, но и взываю к его пониманию. Моя электронная подушка для скупых женских слёз по слишком мужским поводам (ведь у нас почти армия) потихоньку становится всё более и более «человечной». Что ж, дело, наверно, в том, что с настоящей подушкой я слишком давно не встречалась воочию. Ночные съёмки - это очень здорово, но очень утомительно. Особенно, если с утра тебе на работу. Очень непривычно сидеть в комфортном помещении, в чистой и идущей тебе одежде и писать эти строки, понимая, что всего пару часов назад ты ползала по земле или бежала в атаку в этой суконной робе с накинутой на плечи тяжеленной шинелью, дрожа от холода и восторга. Что ж, у всех свои ночные причуды…

Расскажу про последнюю их этих причуд. Нет, крайнюю (мы же на войне всё-таки). Наши пиротехники постарались на славу. Отобрали несколько девушек и вместе с каскадёршами увели их в неизвестном направлении. Когда я узнала, что в фильме будут принимать участие каскадёры, наивно подумала: «Зачем? У нас же не боевик какой-нибудь…». Но теперь я понимаю, что без этих крепких и сильных девчонок и парней (но сейчас только о прекрасной половине) нам было бы точно не обойтись. Например, лично я не смогла бы осенью со счастливым видом плескаться в холодной воде, когда снимали сцену привала. Не получилось бы у меня и отважно выстрелить из тяжёлой винтовки в притаившегося немца. И уж точно я бы ни под каким предлогом не дала бы себя «взрывать». Я вообще иногда не понимаю, что здесь делаю...

Ушедшие с каскадёрами «собатальонщицы» вернулись без шинелей. Но, в отличие от гоголевского Акакия Акакиевича, их лица были скорее загадочными, чем печальными. Девочки рассказали, что пиротехники обрабатывали их одежду специальными средствами, имитирующими вспышки огня. Тургеневские барышни вспыхивали от стыда, а «бочкарёвские» - от взрывов. Падали навзничь именно те наши подруги, чьи шинели прошли предварительную обработку. Но о таких «закулисных» секретах, кроме меня, знали немногие. А потому часть девушек, увидев абсолютно реальные взрывы и сваливающихся подруг, испугались совершенно по-настоящему. И после съёмок дружно отправились к дежурному доктору за корвалолом, валерьянкой и другим успокоительным. Не женское всё-таки дело война, не женское…

Наталья ИГНАТЕНКО.

nata@province-pskov.ru.

Комментарии