История эта началась весной, когда гражданина А., проживавшего на тот момент в Москве на вполне законных основаниях, обвинили в том, что он способствовал незаконному пересечению российско-латвийской границы тремя его соотечественниками, и препроводили в Псков. (Само преступление, к слову, имело место, и три иностранца, нелегально отправившиеся в Латвию, выдворены из этой страны, осуждены и отбывают наказание в России). Как следует из жалобы А., еще до помещения в следственный изолятор, сотрудник одного из федеральных ведомств отобрал у арестованного имевшуюся валюту - около 200 тысяч в рублевом эквиваленте, три мобильных телефона и ноутбук. Никакой расписки об изъятии ценностей ему при этом не предоставили. В мае суд в качестве наказания определил А. полгода лишения свободы с отбыванием в колонии общего режима. Несколько месяцев А. провел в этом исправительном учреждении Псковской области, не вспоминая об изъятых у него ценностях. Не исключено, что А не придал происшествию особого значения и рассчитывал на порядочность работавших с ним сотрудников. Но когда до освобождения оставалось всего около месяца, А. забеспокоился и со своей проблемой обратился к Уполномоченному по правам человека в Псковской области Виктору Иванову, проводившему прием в колонии.
- Об этом инциденте в тот же день узнал и председатель общественной наблюдательной комиссии Юрий Крупинин, вместе с которым мы проводили прием осуждённых граждан, - вспоминает события тех дней Виктор Иванов. - Осуждённый А. назвал помещение, где произошел случай, имя и номер мобильного телефона сотрудника, изъявшего ценности, расположение кабинетов и коридоров, в каком порядке стояла мебель – то есть об обстоятельствах дела сириец рассказал достаточно подробно и изложил в письменном виде. Кстати, А. сообщил, что все имевшиеся у него ценности при въезде на территорию России были им указаны в декларации.
Руководство ведомства, где служил офицер, извещенное о неприятном инциденте, пообещало разобраться в течение нескольких дней и сообщить о результате. Но ни через день, ни через два, ни через неделю реакции не последовало. Любопытно, что сам офицер, которого иностранец обвинил в неблаговидном поступке, ранее звонил одному из сотрудников колонии и обещал вернуть сирийцу все изъятые у того ценности.
- Когда мы соединили все факты в единое целое, то поняли, что история вполне может иметь под собой реальную основу – не исключено, что сотрудник просто не смог противостоять соблазну, - продолжает омбудсмен. – Поскольку я не имею права проводить проверки и следственные действия, то все полученные материалы были переданы в областную прокуратуру, оттуда жалобу по подведомственности переправили уже в военную прокуратуру.
Теперь свою резолюцию должны наложить сотрудники военной прокуратуры - либо изложенные доводы не найдут подтверждения, либо подозреваемый сотрудник может лишиться погон со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Но на этом парадоксы не закончились. В конце ноября срок заключения А. подошел к концу, и сириец отбыл на родину, написав расписку, что не имеет претензий к структуре, где служит офицер, освободивший его от всех «ненужных» вещей. На вопрос, почему А. так поступил, также предстоит ответить работникам военной прокуратуры.
Лариса АНДРЮШИНА.
ali@province-pskov.ru
