Окончание. Начало в № 37 от 24.09.2014
Мы выходим на режимную территорию. На улице громкоговорители: здесь играет «Радио Дача», «Седьмое небо» и другие «позитивные» радиостанции. Нас встречает дневальный из отряда хозобслуги. В нём содержатся двадцать три человека: обеспечивают приготовление пищи, уборку, жизнедеятельность объекта. Все они - осуждённые за различные преступления и должны были отправиться в колонию общего режима. Но по их письменному заявлению оставлены здесь. На стене стенд, на котором чёрно-белые фотографии Митрополита Псковского и Великолукского Евсевия. Он приезжал сюда перед Пасхой, делал покамерный обход, давал подследственным напутствия. Здесь же служит отец Николай – священник из Духовного училища, которое соседствует с «тюремным замком». Он минимум четыре раза в месяц проводит здесь богослужения. В системе СИЗО есть и церковь – Анастасии Узорешительницы (то есть избавительницы от уз, оков). Спецконтингент может написать «записочки о здравии», «за упокой» с именами тех, кого хочет помянуть. Можно принять таинство крещения и даже повенчаться. Впрочем, о свадьбах между спецконтингентом говорить не приходится. Начальник СИЗО уверяет, что дальше переписки, прошедшей цензуру, дело не доходит. В здании хозобслуги есть комната досуга, где и телевизор, и книги, и пианино, и гитара – в отличие от XIX века играть на музыкальных инструментах с разрешения начальства не возбраняется - и аквариум. Заключённые могут посмотреть программы по кабельному ТВ. В основном же здесь показывают Первый канал, Россия-1 и Россия-2. В начале лета в тренде был футбол – повторы матчей Чемпионата мира крутили целыми днями. Всё контролирует дежурный.
- Многие обращаются к Богу, когда попадают в «места не столь отдалённые», - показывает на религиозные книги на полке начальник СИЗО. Здесь же классика русской литературы – Чехов, Гончаров, Куприн и современные детективы. У телевизора настольные игры: нарды, шашки, шахматы – досуг организован на высоком уровне. Рядом – комната психологической разгрузки, где проводят занятия со спецконтингентом. Причём заключённые охотно посещают занятия, особенно они любят кресло в виде футбольного мяча. Во время занятий в комнате дежурит сотрудник СИЗО. Решёток здесь уже нет. На столе орхидея – единственный цветок в здании изолятора. Мы заходим в комнату, где спят заключённые. В каждой есть дежурный, ответственный за поддержание порядка, заправку коек, которые к полу не прибиты: у осуждённых - не положено. Койки новые, более широкие, чем были до недавнего времени.
- Понятие дружбы в системе нет, есть общение. Общаются в комнатах все: заключённых специально подбирают по характеру, в этом направлении работает и психолог, - подчёркивает Николай Засухин. – В этой камере содержатся, в основном, бесконфликтные люди.
Рядом оборудован тренажёрный зал: всё, чем можно ударить по голове – в железном ящике, под замком. Гири и прочие спортивные снаряды выдаются под строгим контролем. Здесь проводятся и спортивные состязания между заключёнными. Победители попадают на Доску почёта. На этом экскурсия по помещению хозотряда заканчивается. На выходе нас облаивает здоровенный пёс. Даже то, что рядом идёт начальник СИЗО, его не смущает: никаких скидок на регалии.
Рядом - медицинская обитель. В ней, по сравнению с остальными помещениями, настоящий евроремонт. Стены, как и в других медучреждениях, белые. Запах традиционный, больничный. А вот в кабинетах видны различия с городскими поликлиниками, к которым уже начинаю привыкать: между врачебным столом и койкой спецконтингента – решётка. Врач, ведя приём, иногда рискует даже больше, чем больной. Зато медицинская техника - на высшем уровне. Её поменяли всего около года назад, поэтому «узники тюремного замка» получат высококвалифицированную помощь при любых болезнях. Есть даже своя операционная. Вдоль стен – узкие красные трубки, «ключеулавливатели». Сюда в случае внештатной ситуации сотрудник СИЗО может выбросить, в прямом смысле слова, ключ к свободе заключённого. Без него выбраться из СИЗО невозможно: если кто-нибудь попытается сбежать, то множество решёток и дверей преградят путь нарушителю. На пути из медицинского корпуса удаётся выглянуть в окно – там, за стеной учреждения и линией колючей проволоки, псковичка торопится, судя по всему, с обеда на работу. Проникшись за час «решётчатой» атмосферой, первую секунду завидую ей – свободной. Сразу же вспоминаю, что буквально через десяток минут окажусь на этой же улице – облегчённо выдыхаю.
Тем временем мы подходим к следующему удобству для заключённых – помещениям для прогулок. Правда, удобными любители променада по псковским набережным и паркам назовут их лишь с большой натяжкой: небольшие помещения, над головой - небо в крупную клетку, через которую видна крыша - от дождя – и колючая проволока – от побега. Гуляют здесь покамерно. Забавно, что даже в СИЗО, самое лучшее – детям. Единственный прогулочный дворик для несовершеннолетних, во-первых, больше остальных, во-вторых, его стены выкрашены в позитивный зелёный цвет. На них нарисован лес.
- Стены мы периодически подкрашиваем. Сами видите, несовершеннолетние порой хулиганят. Вот, например, молодой человек «цитирует Пушкина», - разводит руками Игорь Дмитриев.
Гуляют заключённые и подследственные шестьдесят минут. Если во время «променада» проходят перекрикивания, попытки передачи запрещённых предметов, записок, всё это пресекается, оформляется документально, спецконтингент уводится в камеры для разбирательств: кто, с кем и о чём пытался договориться. В спецучреждении есть и комната для видеоконференций.
Правда, не с родственниками, а с судом - Верховным и Областным. Иногда они, чтобы не напрягать и так загруженную службу конвоя, назначают заседания тут. В конце экскурсии удивлённо спрашиваю: «Самих сотрудников постоянное нахождение за решёткой не напрягает психологически?».
- Год стажа здесь идёт за полтора, - подтверждает наши опасения Николай Засухин. - Но у людей разные мотивы, зачем они пришли работать в нашу систему. Кроме того, психологи работают и с личным составом.
В «замке» постоянно лязгают двери, закрываются решётки. Мои сопровождающие иногда подшучивают надо мной: «Построились? Тогда идём дальше». Нахожусь под постоянным присмотром, на территории учреждения, как меня и предупреждали, мало где можно фотографировать, а перед попыткой зайти в любое помещение, всегда спрашиваю разрешения. Всё это отлично помогло прочувствовать местную атмосферу. Получив на выходе назад свой паспорт и телефон, и выйдя за стены «тюремного замка», я понимаю, почему право на свободу прописано во всех государственных и международных документах. А на вопрос знакомых: «Как дела?», я ещё несколько дней отвечал - «Очень хорошо». Всё познаётся в сравнении.
Павел ДМИТРИЕВ.
Фото автора
