- Для меня этот вопрос принципиальный, - признается собеседник. - Статус нужен мне не ради денег (у меня и так пенсия неплохая «северная»), а ради справедливости. Считайте, что это моральная компенсация за тяжелое детство. Война, как таковая, не отложилась у меня в памяти (родился в 1942-м), но о последствиях ее не могу забыть до сих пор. Помню, как после освобождения района, в августе 1944 года, вернулись в родную деревню, а от нее ничего не осталось Отступая, немцы сожгли дома дотла. Помню как отец вернулся с фронта без руки и без глаза, и вскоре умер от ран А мама нас одна поднимала. Помню, как долгое время жили в сырой землянке, как мерзли и голодали.

Как смеется наш герой, восстановить справедливость он пытался «в три захода». Сначала в 1995 году. Тогда он узнал, что интересующий его статус присваивается малолетним узникам, угнанным не только в Германию, но и в страны Прибалтики. Антонов написал заявление в ФСБ. Однако первая попытка оказалась неудачной. В органах госбезопасности ему сообщили, что никаких архивных данных о пребывании его семьи в Латвии не обнаружено. Единственное, что удалось доказать документально, так это факт проживания Антоновых в деревне Анисимово в годы немецкой оккупации. Но этого было мало. Требовались показания минимум двух свидетелей. Их поисками Антонов занялся с основательностью профессионального сыщика. О том, кто именно может помочь ему в присвоении статуса малолетнего узника, Антонову рассказал его родной брат Николай из Ярославля. Ему на тот момент было 16 лет, и он хорошо помнил, как все было.

- В марте 1944 года немцы заставили покинуть деревню и погнали по дороге от Соловьев до Палкино, - пишет Николай Антонов в письме. - Двадцати семьям (в том числе и нам) удалось укрыться в лесу, неподалеку от реки Великой. А еще через неделю беглецов обнаружили немцы с собаками. Думали, конец всем придет... Догнали нас до Латвии, деревня называлась Качаново. Поместили в деревянную школу. Народу было столько, что трехярусных кроватей на всех не хватало. Я, сестра Валя и брат Коля ходили к латышам на хутора работать. Делали все, что заставляют. Лишь бы кормили! А ты Женя, вместе с мамой по миру ходил. За вами немцы постоянное наблюдение вели, чтобы не дай Бог не сбежали. Как назывались те хутора, где мы жили, не помню, но знаю, что хозяина звали дядей Ваней, жену его теткой Нюрой, и дочь у них была Нюра, мне ровесница. Освободили нас в августе 1944. Мы попали в нейтральную зону. И наши, и немцы были от нас на расстоянии 200 метров Я пошел в разведку и набрел на партизан, которые нас всех и вывели. Если бы не они, мы вряд ли спаслись. Я ходил потом на хутор, где мы жили, там живого места не осталось...

К сожалению, обсудить прочитанное с братом Евгению Антонову не удалось. Вскоре Николай умер. Но в письме была очень важная зацепка - назван населенный пункт и имена хозяев, у которых проживала семья Антоновых. А вдруг эти люди живы и могут подтвердить рассказ Антонова-старшего? Эту версию я решила проверить непосредственно на месте событий. Тем более, что в Латвию ехать не пришлось. Деревня Качаново уже давно расположена на территории Палкинского района. Благодаря качественной связи, предоставленной партнером проекта «Жду тебя» мобильным оператором Tele2, я быстро связалась с главой волости Светланой Павловой и председателем Совета ветеранов сельского поселения Василием Митрофановым, и заручилась их поддержкой в поиске.

Ульяна МИХАЙЛОВА.

umi@province-pskov.ru

Комментарии