Павел. – Наташ, нас с тобой посчитают неоригинальными: после книги про кота мы прочли роман о собаке.
Наталья. – Правда, как таковой собаки в этом романе и не было, о чём говорит уже само название книги…
П. – Роман начинается со второй главы. За ней идёт третья, а потом сразу пятая. Я поначалу решил, что у меня неполное издание.
Н. – Удивительно, но я обратила на эту особенность внимание сразу перед главой, где объяснялся смысл такой нумерации… Я подумала, что такая нумерация – отсыл к «Игре в классики» Кортасара, книге, которую можно читать двумя способами: по расположению глав в романе, которые пронумерованы не по порядку, или соблюдая этот порядок.
П. – Но дело в том, что Кристофер Бун, от имени которого идёт повествование, любит простые числа. Именно с помощью них он и нумерует части «своего» романа.
Н. – Четырнадцатилетний Кристофер напомнил мне девятилетнего Оскара Шелла, главного героя фоеровского «Жутко громко, запредельно близко». Оба мальчика ведут своё расследование…
П. – Но на этом сходства заканчиваются. Кристофер, в отличие от Оскара, явно болен. Он прекрасно разбирается в математике (может решить в уме уравнение с несколькими неизвестными), помнит всё, что происходило с ним в жизни с четырёх лет, но совершенно не социализирован. То, что обычные дети делают без труда – ездят в метро, разговаривают с незнакомцами, - для него трудно и непонятно. Он не выносит даже прикосновений к себе, любит одиночество, расставляет кружки и раскладывает одежду по цветам – на лицо все признаки аутизма.
Н. - Но сам Марк Хэддон, автор романа, предостерегает своих читателей от буквального восприятия его книги как азбуки аутизма. Он отметил, что описывал симптомы неизвестного заболевания и сам мало разбирается в этой болезни.
П. – Тем не менее, роман притягивает внимание с первой главы (в нашем случае, со второй). Незамысловатый сюжет делается интересным, когда мы смотрим на него глазами необычного мальчика Кристофера. А простая поездка в метро становится почти триллером.
Н. – Марк Хэддон, создавая свой роман от лица особого человека, выбирает и соответствующий язык. Он преимущественно использует предложения не осложнённые, без художественных речевых оборотов, с небольшим количеством качественных прилагательных (хотя Кристофер намеренно добавляет в свою книгу несколько описаний). Нарисовать столь яркую сцену, как в метро, пользуясь столь ограниченной «палитрой» очень непросто. Зато результат и читателя заставляет зажать уши - настолько «кричащим» он получился.
П. – Самая страшная сцена в книге тоже происходит в подземке: когда мальчик пытается вытащить с железнодорожных путей свою ручную крысу Тоби и не понимает, что навстречу ему несётся поезд… Забавно, что читатель разгадывает тайну писем, которые находит Кристофер во время расследования, гораздо раньше мальчика. Детективный жанр всё же предполагает обратное. Знаменитый Шерлок Холмс, которого часто вспоминает герой книги, знает, кто убийца уже тогда, когда ни доктор Ватсон, ни читатели даже не догадываются о нём. Здесь же всё наоборот.
Н. – Естественно. Несмотря на все элементы расследования, задающее интригу название, роман не является детективным. Хэддон пишет не о юном детективе, а о мальчике с отклонениями и его восприятии жизни.
П. – Конечно, эту книгу не могли не отметить критики, она вошла в лонг-лист премии Букера, была удостоена престижной премии Уитбреда и Литературного приза Содружества. Она будет интересна тем, кто прочёл роман Мариам Петросян «Дом, в котором…», где так же описывается жизнь детей с различными отклонениями.
