Наташа. – Паша, я тебя хочу спросить как мужчину, какая самая романтическая страна в мире?
Паша. - …Италия? Чехия? А, может, Россия?
Н. – Что ты…, Франция, конечно! Мы как раз прочитали один из последних французских бестселлеров, ты должен был угадать.
П. – Что-то в «Элегантности ёжика» Мюриэлль Барберри особо романтикой не пахнет. Ни цветов тебе, ни свечей, ни вина…
Н. – Второй раз за столь короткий текстовый промежуток акцентирую внимание на твоей половой принадлежности: типичный мужчина с типичным узким взглядом на романтику. Она, чтоб ты знал, не ограничивается «цветами, свечами и вином». Миры героев «Элегантности ёжика» пропитаны своей романтикой.
П. – Типичная женщина: какие там миры героев? Двенадцатилетняя Палома, которая мечтает спалить квартиру родителей, странноватая консьержка-интеллектуалка и уборщица «с душой аристократки» – прямо море романтики.
Н. – Это мы с тобой вдвоём такие из себя типичные, а герои этого романа – наоборот. Читать его было интересно, но центральным персонажам лично я не очень поверила.
П. – Ты как Станиславский – не веришь…
Н. – Ещё скажи, что тебе показалась логичной сумасшедшая влюблённость необразованной консьержки из бедной семьи в искусство и грамматику?
П. – В общем, ты, конечно, права. По-моему, люди, которые так любят прекрасное, не должны настолько превозносить себя над остальными. Тем более что многие из «остальных» добились в жизни гораздо большего, чем они.
Н. – Получается несколько неестественно, что главные персонажи романа настолько противопоставлены окружающим из-за своей абсолютной «положительности».
П. – Не скажи. Единственный герой, который лично у меня вызывает симпатию – японец Какуро, неожиданно приехавший в дом, где происходит действие. Он богат, образован и, что самое важное, к окружающим людям относится по-доброму. Причём ко всем: и к богатым соседям, и к уборщицам и консьержкам. Может, главные героини кичатся своими познаниями в литературе и живописи как раз потому, что не образованы? А японцу в университете, кроме знаний, привили ещё и гуманизм?
Н. – В университете ли? Не соглашусь с тобой, что в девочке и консьержке Рене гуманизм отсутствует, но человеколюбие в них развито значительно в меньшей степени, чем в Какуро. И я думаю, что дело как раз не в образовании, а в особенностях культуры и своеобразном взгляде японцев на мир. Интересно, что в этом произведении Франции гораздо меньше, чем Японии.
П. – Любовь к японской культуре и русскому гению Льва Толстого вообще «лезет» с каждой страницы французского романа. Но нужно успокоить читателей: одержимость автора Львом Николаевичем не отразилась на объёме произведения.
Н. – Это с какой стороны посмотреть! Сам роман, конечно, достаточно небольшой. Неспешно я одолела его за пару вечеров. Правда, здесь, возможно, сыграла роль и лёгкость пера, в которой француженке не откажешь. Но вот монологи – недаром произведение представляет из себя идущие вперемешку отрывки из дневников главных героинь – зачастую необоснованно громадны. Создаётся впечатление, что и Палома, и Рене словно купаются в своих умениях подбирать синонимичные ряды. Впрочем, возможно, так и есть: ведь именно они пишут эти дневники.
П. – Книга неоднозначна. Можно было поспорить из-за названия: я, допустим, не увидел ни грамма элегантности в двух «ёжиках». И, признаюсь, несмотря на трагичное окончание романа, мне было совсем не жаль героинь.
Н. – Разве? Неоднозначна, на мой взгляд, трактовка произведения как однозначно трагичная. Каждый, из прочитавших роман, сможет увидеть в ней свой смысл. Но для этого его нужно сначала прочитать.
Наталья Игнатенко, Павел Дмитриев
