Наталья. – Паша, ты никогда не хотел написать автобиографию?
Павел. – Наташ, ещё Довлатов сказал, что каждый журналист хочет написать книгу… Но для автобиографии я слишком молод.
Н. – Всё относительно, особенно, по меркам литературы. Александр Чудаков, автор книги, которую мы с тобой читали на этой неделе, задумал написать её ещё в 18 лет, правда, исполнить свой замысел ему удалось только в 64 года.
П. – Но его роман «Ложиться мгла на старые ступени» - не просто автобиография и у меня осталось светлое впечатление о книге.
Н. – Я и не имела в виду автобиографию в чистом виде. На мой взгляд, сама по себе автобиография какого бы то ни было человека не очень интересна. Зато вот с самооценкой у человека, решившего написать её, точно проблем нет. Но занимательные вещи, прожитые и прочувствованные самостоятельно, облечённые в художественную форму, коей является «роман-идиллия» Чудакова, всегда воспринимаются читателем лучше.
П. – У Чудакова не рассказ о своей жизни, а скорее биография Деда (именно с большой буквы), семьи. Я даже считаю, что главный герой романа не Антон, а его дедушка, который умеет выживать в любых ситуациях.
Н. – Интересно, что повествование этого Антона иногда прерывается повествованием от первого лица. Ещё интереснее, что два этих «рассказчика»: «первое лицо» и «Антон» - один и тот же человек.
П. – Думаю, что это как раз потому, что Антон половину книги говорит о Деде, а половину о себе. Оно и понятно: дедушка его и «швец, и жнец, и на дуде игрец». Помнишь, как он во время Великой Отечественной войны, сосланный в Казахстан, делает всё, чтобы семья не голодала? Как говорит один из героев книги, в их семье «только презервативов не делают».
Н. – Сами пекут хлеб, добывают из свёклы сахар, сами варят мыло и делают абсолютно всю мебель. Дом интеллигентов второй половины 20 века напоминал избу русских умельцев. Но мне больше запомнился даже не этот момент, а то, как Дед обучал малыша-внука едва ли не по университетской программе…
П. – Хорошо обучение! Малыш даже не поступил в первый класс. Правда, потому, что он слишком умён для первоклашки. Дедушка, не зная учебной программы, учил ребёнка, «как его учили» в царское время, и подготовил «вплоть до четвёртого класса». Только Антон в конце многих слов пишет старославянские «еры». Но это пустяки: дело житейское…
Н. – В романе есть не менее забавные персонажи. Например, Васька, которого автор называет Гений Орфографии. Читая и представляя его декламацию авторской интерпретации известного стихотворения («Невольник – честипал»), я смеялась до слёз.
П. – А как в его устах звучал отрывок из «Евгения Онегина» «Уж небо осенью дышало»:
Уж реже солнышко блистало,
Короче: становился день!
«После слова «короче» Вася деловито хмурил свои темные брови и делал рубящий жест ладонью, как завроно Крючков».
Н. - А как он ошибался в самых элементарных словах: «Васька был гений неграмотности, и как всякий гений был неповторим. Где, чья изощренная фантазия додумалась бы до таких шедевров, как «пестмо», «педжаг», «зоз-тежка»? Когда и кто бы еще смог «абрикос» превратить в «аппрекоз»?..». Хотя, пожалуй, у меня «ВКонтакте» тоже есть парочка таких «Васек».
П. – Если перечислять все забавные, умные, важные моменты книги, можно написать три статьи.
Н. – Отлично! Две недели можно больше ничего не читать. А если серьёзно, то это неудивительно, ведь роман получил «Русского Букера» как лучшая книга последнего десятилетия.
П. – Жаль, что автор не дожил до этого дня. Для Чудакова, всю жизнь занимавшегося творчеством Чехова, этот был первый опыт написания художественного текста. И единственный.
Наталья Игнатенко, Павел Дмитриев.
