Павел. – Наташа, из тех книг, что мы с тобой прочитали за последний месяц, роман Юрия Буйда самый «холодный»…
Наталья. – Этот холод уже в самом названии – «Синяя кровь». Ещё не зная содержания, читаешь – и сразу мурашки по коже. Всем известно выражение «голубая кровь» - наследственный аристократизм. Буйда пишет, что синяя кровь характеризует людей расчетливых, бессердечных, тех, у которых ум властвует над эмоциями. Получается, что аристократизм – это расчет плюс чистота, свобода, которую символизирует белый цвет?
П. – Наташа, похоже, год, проведённый в художественной школе, оказал на тебя слишком сильное влияние. Не забывай, что у нас рубрика «Почитаем?», а не «Порисуем?», вернёмся к роману. Он рассказывает о судьбе известной советской актрисы, звезды сороковых, Валентине Караваевой, которая выведена автором под именем Иды Змойро.
Н. – Начало произведения очень сильное, интригует, заинтересовывает буквально с первых строк и уже не отпускает до финальных фраз. Роман начинается с гибели главной героини, которой предшествовала очень странная загадка. Найти ответ на неё хочется буквально сразу же, но автор «тормозит» наше любопытство, предвосхищая разгадку головоломки чередой новелл о судьбе героев, так или иначе связанных с Идой Змойро. О генерале, покупающем себе детдомовских малолеток за коробку тушёнки. Об обнаженной партии в бильярд великой актрисы с самим Берией на собственного мужа. Об инвалиде Алике и его погибшей жене-девственнице, которую он мыл каждый вечер в течение трёх лет, но которую, очевидно, берёг для кого-то более достойного. Их много и каждая из них интересна по-своему.
П. – Но давай не забывать, что Юрий Буйда пишет не детектив. А значит, эта загадка - не главное в романе. Автор рассказывает о взлётах и падениях актрисы, которая была любимицей Сталина, но спустя десятилетия закончила жизнь в нищете.
Н. – Буйда пишет эдакую «советскую робинзонаду». Оставшаяся совершенно одна, Ида Змойро, не теряя собственного достоинства и не снимая высоких каблуков даже в восьмидесятилетнем возрасте, выживает фактически на необитаемом острове – подчеркнуто огороженный Чудов, несмотря на обилие в нём достаточно большого количества людей, героев вставных новелл, для Иды – город одиночества. Хотя насчёт абсолютного одиночества я не совсем права: рядом с Идой ее племянник Алёша Пятницкий, от лица которого и ведётся повествование и которого Ида, любящая «вторые имена», называет исключительно Пятницей.
П. – А я не согласен с тобой насчёт одиночества Иды. Вспомни, как она наизусть читает Шекспира в больнице Чудова. Она актриса и постоянно ищет зрителя. Даже когда ей уже закрыт вход в театры, она находит возможность «сыграть». И больные плачут, когда она произносит бессмертное: «Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте». А затем просят её начать сначала.
Н. – И что? Быть хорошей актрисой и счастливой женщиной – совершенно разные вещи. Вспомни её любимую фразу «От счастья толстеют». А как гордо она отвечает на жалостливое «Ты так несчастна» - «Значит, ещё жива». Самые смешные клоуны - зачастую люди, более всего подверженные депрессиям, а самые востребованные актрисы (тем более, я говорю о её одиночестве уже после «звёздного часа») иногда очень и очень одиноки. Правда, надо отметить, что и с этой ролью они справляются блестяще. Кстати, что ты думаешь о «последней роли» Иды Змойро?
П. – Думаю, что племянник несколько цинично говорит о смерти тёти, как о её последней роли. Ида Змойро – уставшая, обиженная государством и когда-то близкими людьми женщина. Она даже в мухе, очнувшейся от спячки, ищет образ воскресения. Мне кажется, что ей тоже хочется «воскреснуть» как актрисе, поэтому она снимает себя на видео, читает Шекспира в городской больнице, играет перед племянником, учит своих «голубок»… Но ей не суждено вновь проснуться знаменитой, так что ей ещё остаётся, кроме смерти?
Н. – В детстве роль голубки стала для Иды провальной, но умерла она, несмотря на отсутствие белого платья и туфелек, лучшей из всех чудовских голубок, выше остальных «вознесясь» над обыденностью.
Павел ДМИТРИЕВ, Наталия ИГНАТЕНКО
